28.11.2012 10:30:00Трагедия

«11 сентября — самый трагичный день планеты…» — грустно говорят по радио. «… потому что родился Семенов!» — радостно-издеваясь кричат мои друзья.

В сентябре 2001 года я вместе со своими коллегами-партнерами-друзьями работал на Чукотке. Кто-то строил радио «Пурга», кто-то занимался газетами, кто-то — инфраструктурой, кто-то — управлением. Словом, нижегородцев было много.

И начался мой день рождения. 11 сентября — практически на сутки раньше, чем в Штатах. И было веселье. И пили, и песни пели, и красную икру ложками ели… И даже танцевали. Какие-то дикие физиологические танцы. На Чукотке ты становишься проще… Ты становишься лучше… Ты становишься собой. Там нет условностей, масок, ограничений… Нет лжи себе по поводу того, кто ты такой. Искренность и чистота природы, другой воздух, другая энергия делают тебя чище. Я прекрасно знаю, почему и как Север затягивает. Там другой темпоритм. Там ты живешь в гармонии с жизнью. Живешь жизнью. Чувствуешь чувства. Эмоционируешь эмоциями.

А потом мы стояли ночью на улице Анадыря и, пьяными, в обнимку, задрав головы в небеса, что-то горланили из русского рока. А потом спали… Кто где… Кто где прислонил голову.

Я проснулся, но глаза не открывал. Лежал и, вспоминая, улыбался. В гостиной уже работал телевизор — значит, кто-то из наших уже встал… Уже что-то смотрел… «Еще один… Еще один самолет… Ужас… Торговый центр…» — какие-то такие фразы долетали до меня, а я лежал и улыбался, думая, что это какой-то боевик.

В комнату вошел Саша Штейн и грустно сказал: «Иди, посмотри, как в Америке твой день рождения празднуют». Я выполз из кровати и с квасом в руках сел на пол перед телевизором.

Я вообще не понимал происходящего. И, вспоминая, я чувствую, что страха тогда, во время просмотра, не было вообще. Потому что не было понимания, что это все по-настоящему. Слишком большая насмотренность фильмов-катастроф, чтобы пугаться. А вот потом пришло понимание. И люди, которые были там. И которые погибли. И эфиры про это, нагнетающие, пугающие, с постоянными повторами.

И только лет через пять я наткнулся на снимок фотографа Associated Press Ричарда Дрю «Самая известная фотография, которую никто не видел». И мне стало страшно. И с тех пор мне вообще не весело справлять свой день рождения.

Однажды я спросил у Кобзона, как он справляет свой день рождения в такой трагический день. На что он улыбнулся умными глазами и сказал: «Мой день рождения справляют мои друзья. Мой день рождения мне не принадлежит».

Я тогда взял автограф. Единственный автограф в моей жизни: «Рожденному 11 сентября Алексею, от рожденного 11 сентября Иосифа».