22.12.2016 17:35:00Надежда Бабкина

В это сложно поверить, но «Русской песне» уже сорок лет!

Да, это удивительная дата, хотя мы создались гораздо раньше. В те годы у меня не было даже мысли собирать какую-то документацию, оформлять все официально.

А с чего все начиналось?

Будучи студентками Института имени Гнесиных, живя в общежитии, мы бегали по театрам, восторгались всем, ездили по городам нашего огромного Советского Союза. Мы получали образование у совершенно гениальных педагогов и профессоров. Они приезжали к нам и читали курсы, а мы впитывали каждое их слово. Это такие личности, светила! Мы собирались вокруг этих светил как мотыльки, летели на огонек. Было удивительное время! И вот в это самое время, сидя в общежитии за столом, мы с однокурсницами запели и поняли, что можем создать свой коллектив. Сначала все было в шутку, играючи. Постепенно коллектив стал развиваться, мы начали понимать, что на нас обращают внимание, что мы нужны — получали какие-то призовые места на фестивалях, награды.

Вы помните свои первые выступления?

Первые наши представления были в Знаменском соборе, тогда это был своего рода музей. Мы пели акапелла материал, который привозили из экспедиций, но поскольку мы получали образование и совершенствовали исполнительское мастерство, то пели не как бабушки в деревне поют, а воспроизводили это как современные девочки, не меняли ничего, только вкладывали свою эмоцию. Потом уже появлялись подголоски, еще некие украшения, но суть оставалась прежняя — мы играли спектакли, мы разыгрывали действия: обряды сватовства, свадьбы, вечерки. Были и программные произведения — трудовые покосные или исторические походные песни… Зальчик в Знаменском соборе небольшой, но людей всегда было много.

А когда вы вышли, так сказать, на большую сцену?

Первое наше грандиозное выступление было в Колонном зале, а второе — в Союзе композиторов. Это был высший пилотаж, потому что собирались знатоки в области народной песни. Мы так волновались, что запела слова из одной песни, а мелодию из другой. Как меня подхватили девочки, я не знаю. Мы смотрели друг на друга, искали помощи, но получилось удивительно. В руках у нас были инструменты — валдайские колокольчики, трещотки, ложки, барабанчик. Это нас спасло, потому что мы «подсели» на этот ритм, создали некую атмосферу. Получилось замечательно! После выступления к нам даже пришел преподаватель Вячеслав Щуров, подсел и сказал: «Я знаю, что есть примерно такой же образец, но он звучит совершенно по-другому. А где вы это взяли?» Мы ответили, что где-то в Сибири. Думали, что он нас будет ругать, а он похвалил, ему понравилось. А ведь на сцене произошла чистейшая импровизация!

Поначалу у вас был сугубо женский коллектив?

Да. Но прошло десять лет, и я подумала, что нам необходимо иметь мужские голоса, но не специальные мужские голоса по партитуре, а такие, которые явят нам краску и поддержат женское начало. Поэтому мальчиков у нас в коллективе всегда меньше, чем девочек, но их голоса сливаются с женскими и дают хорошую, плотную историю. До сих пор это приветствуется.

Вас никогда не прельщала карьера сольной певицы?

Я не сольная певица, хотя могла бы заниматься сольной карьерой, у меня для этого данных много, но меня пленит глубина неизвестности. Меня всегда очень привлекало многоголосие, потому что через него можно было много чего узнать, узнать душу человека. Многоголосие — это не просто чисто спеть какие-то интервалы, если говорить о музыке. Моя задача была создать коллектив как творческую единицу, которая многоголосна. То есть Надежда Бабкина — это творческая единица многоголосия. В многоголосии есть что-то интригующее, манящее — ты туда попадаешь и тонешь.

Но, с другой стороны, есть опасность затеряться в большом хоре…

Есть люди, которые обречены на индивидуальное творчество, а есть те, кто обречен быть в коллективе, и коллективное мышление гораздо сильнее для этих людей. Если они заблуждаются и думают, что в одиночку справятся с чем-то, — это погибель. Зато когда они в коллективе — они просто красавцы, каждый светится. Как людям сказать, чтобы они это поняли?

В театре «Русская песня», который открыл уже семнадцатый сезон, работает порядка девяти коллективов — это же целый заповедник народной культуры!

Театр выполняет очень важную функцию — заключает соглашения о сотрудничестве с республиками и с регионами России по привлечению в Москву исполнителей традиционной культуры. Это программа, которую озвучивал Президент России, — поддерживать национальные традиции. Если раньше мы ездили друг к другу в гости, то сегодня из-за экономической ситуации мы не можем себе этого позволить, но регион раз в пять лет может себе позволить приехать в театр «Русская песня» — продемонстрировать свои яркие образцы, устроить пресс-конференцию, рассказать о быте, о том, что свойственно их региону, как живут, развиваются, воспитываются люди.

Но это не единственное, чем занимается ваш театр…

Также мы ставим масштабные музыкальные спектакли. Я пригласила Нину Чусову, удивительного режиссера, хорошо известного своим неожиданным, неординарным подходом к материалу. «Ночь перед Рождеством» по Гоголю — первый спектакль, который мы с ней сделали. В нем все основано на национальных традициях. Мы пригласили драматических актеров — Сергея Астахова, Федю Добронравова, Глеба Матвейчука, остальные артисты были наши, я в том числе. Паша Каплевич, совершенно гениальный художник, делал нам декорации, костюмы — вся сценография выполнена в модном формате 3D. Недавно с Ниной Чусовой выпустили спектакль «Бабий бунт» по произведениям Михаила Шолохову. Это совсем другая история, тут нет мистики, это жизнь народа, его история. И Гоголь, и Шолохов — писатели, имеющие отношение к народности, к народным традициям, поэтому мы и обращаемся к их произведениям. С моей давней подругой режиссером Любой Гречишниковой поставили совсем иной спектакль — «Россия, слово о тебе». Это некая оратория, где собирается «народный хор» из народных артистов: Людмила Чурсина, Ирина Мирошниченко, Дмитрий Харатьян, Ольга Волкова, Илзе Лиепа и, конечно, я вместе с ансамблем «Русская песня». Неплохая компания! Через произведения Чехова, Пушкина, Толстого, Есенина, через классические музыкальные произведения, через народную песню мы рассказываем историю нашей страны, нашей культуры.

Ваш зритель как-то изменился за эти сорок лет?

Изменился! Раньше было больше взрослых людей, а сейчас стало много молодежи. Я так радуюсь! Я понимаю почему. Та молодежь, которая взрослеет, начинает задумываться — на чем воспитывать своих детей, на что опираться. Опираться надо на традиции, которые были созданы нашими предками. Да, они интерпретированы, но все равно в них есть такое генетически важное зерно, которое дает потрясающие ростки. Я вижу, как искренне все это нравится молодежи.

Как вам кажется, ваш внук Георгий пойдет по вашим стопам?

Георгий еще маленький, ему шесть лет, но когда он станет постарше, я с радостью буду привлекать его к нашим спектаклям. Он и сейчас рвется на сцену, но пока неосознанно, ему просто нравится все это. Когда у нас проходил фестиваль, я вручала деткам призы, дипломы. Георгий сидел в зале, хлопал и никак не мог успокоиться, что он не на сцене. Потом сорвался с места, побежал за кулисы и стал спрашивать у организаторов, где букет для Надежды Бабкиной. Мне букет не предусматривался, ведь это я вручала букеты. Они ему нашли букет, он прибежал на сцену, вручил его мне и сказал: «Надя, это тебе!» и встал рядом со мной. То есть нашел повод быть на сцене и стоял там уже до конца. Я выходила кланяться — и он кланялся.

Вы не только певица, актриса и руководитель театра, но и политик — являетесь депутатом Мосгордумы.

Недавно я внесла в Московскую городскую Думу проект Федерального закона «О сохранении, изучении, использовании и популяризации нематериального культурного наследия народов России». Нематериальное культурное наследие — это духовный, культурный и интеллектуальный суверенитет страны, наша национальная идея и идентичность. Это то, что позволяет считать русского — русским, башкира — башкиром, бурята — бурятом. Когда мы подготовим все материалы, то вынесем закон на суд общественности — организуем общественные слушания, обсуждения, в которых примут участие деятели культуры всех регионов России. По итогам обсуждений еще раз подкорректируем все пункты и статьи закона. Мы хотим, чтобы наш закон не вызывал у деятелей культуры споров. Он должен быть максимально удобен и ­приемлем для всех.