27.02.2017 17:30:00Философ моей жизни

На фото: Эмилия Васильевна Сухачевская

Моя дочь называет меня главным философом своей жизни. Я была уверена, что это очень лестная оценка, пока не прочитала её шутку в твиттере: «Китайский философ Мама Отдзынь». Понимая довольно отчетливо, благодаря моим остроумным детям, какая я мама, я редко задумывалась над тем, какая я дочь…

…Моя мама рано стала моим учителем, или, если точнее, тренером. Последовательно и твердо она дотягивала мои успехи до одного ей понятного уровня, доводя меня этим иногда до слез и обид. Она редко хвалила меня за явные «голы», зато щедро обсуждала свои чувства по поводу очередного разочарования. Все мои «философские» беседы с ней были, как я сейчас понимаю, обо мне. Я никогда и ничего не спрашивала у неё о ней. Точнее, её карьерные и профессиональные достижения, её друзья и увлечения были нам с сестрой известны и понятны, а об ошибках, сомнениях, тревогах, страхах, переживаниях как-то неуместно, мне казалось, спрашивать у очень сильной и уверенной в себе женщины. Сейчас я понимаю, как здорово, не боясь обидеть или рассердить, обсуждать простые истории и задавать банальные вопросы «про жизнь».

Я и не догадывалась, мама, как долго ты расставалась с детством, задерживаясь на уроках и с книжкой, идеализируя друзей и влюбляясь в киношных «настоящих» красивых мужиков. Как убеждала себя в правильности выбора профессии, стараясь не обидеть свою маму-учительницу и отца-фронтовика, которого из-за войны почти совсем не знала маленькой девочкой. Ты мечтала и стала врачом, но не простым, а «глазником» (как говорила я, не умея правильно выговорить, не то что оценить, красоту и важность слова «офтальмолог»). А ты стала Главным офтальмологом, и я любила ходить к тебе в детский кабинет во взрослой 21-й поликлинике, наблюдать, как любят и совсем не боятся тебя дети в страшных очках с толстенными линзами. Ты не обращала на меня особого внимания, точнее, не отвлекалась на меня, но я все равно умела показать всем, что ты — моя мама и я горжусь тобой. Очень красивой, сосредоточенно-сдержанной, в приталенном халатике и неизменно красивых туфлях. Кстати, я тоже очень люблю красивые туфли. И помню, как ты позволила мне купить первые, очень импортные, на каблуке.

Я спрашиваю у тебя почему-то только сейчас о твоих мечтах. Мне очень хочется, чтобы они сбывались, и я могу помочь им сбыться. Сейчас! Какая малость, думала я, видя твой невероятный восторг по поводу подаренных мной довольно скромных сережек. А ты как-то шумно и даже неловко благодарила, потому что у тебя никогда не было таких дорогих украшений. Точнее, их почти совсем не было, зато были мы с сестрой, наши «хотелки», обиды и ссоры по поводу обновок при довольно скудном бюджете. Нет, ты не говорила нам о том, как важно выглядеть красиво молодой женщине — тебе, ты учила нас аккуратности и главному — не завидовать. Никогда. Никому. Ни по какому поводу.

Наверное, я была все-таки послушной дочерью, потому что сейчас, имея определенные возможности, тоже следую только своим (твоим, получается) правилам и не мечтаю о том, что трудно получить для себя, не отняв у других. Даже если это и не мечты, а банальные «хотелки». Иногда так трудно разобраться. Пусть исполняются, жалко, что ли!

…Вырезанный из журнала портрет милой девочки в косынке, который украшал твой домик в далеком Кирово‑Чепецке, был твоей мечтой о прекрасной девочке Машеньке, твоей будущей дочке. А родилась я, черноволосая, похожая на галку, совсем не Машенька, а Галина. И даже, как, наверное, было тебе понятно и тогда, Юрьевна! Похожая на отца как в хороших, так и в, скажем так, спорных чертах его характера.

Твои друзья и подруги считали тебя образцовой матерью, и это было именно так. Рано став бабушкой и разрешив себя именно так и называть, ты так же весело встретила правнуков, оставшись бабушкой для них, не выговаривающих пока толком ничего, кроме твоего интересного нездешнего имени — Эмма.

Я спорю с тобой, потому что мы очень похожи. Я спорю с собой на самом деле. Но я хочу научить тебя мечтать, потому что тогда смогу научиться сама. Что там у тебя за идеи? Море в Черногории, уютная кухня? Смелее, это не про зависть к другим. Это про любовь к себе. Кстати, этому нам обеим нужно серьезно учиться. Потому что, кажется, это проблема и моей дочери тоже…