29.08.2018 12:40:00Арина Шарапова

Если посмотреть на вашу телевизионную карьеру, то прежде всего поражает ваша универсальность — вы работали в новостях и в развлекательных программах, вели предвыборные теледебаты и участвовали в модных программах. Вы сознательно строили свою карьеру или просто так складывалось?

Карьеру строит только бог, это я вам точно скажу. Обстоятельства, судьба, фортуна — по-другому никак. Я верю в какую-то высшую силу, может, звезды так расположились в момент моего рождения. Единственное, что повлияло на мою жизнь, это то, что я очень терпеливый человек, всегда идущий вперед.

Просто обычно у телевизионных ведущих есть сложившийся имидж, люди знаю, чего от них ожидать. Если на экране Познер — значит будут умные разговоры, если Малахов — светские сплетни…

Познер тоже разносторонний человек, но у него так судьба сложилась, что он идет по своей линии. Его так не гоняли, как меня в свое время. У меня были и взлеты, и чудовищные падения.

Мы, зрители, видим только ваши успехи, неудачи остаются за кадром. Что вы называете падениями?

Падения — это когда ты остаешься без работы. Или несколько лет работаешь не в каком-нибудь заграничном теплом городе, а в Красноярске или Норильске. Всякое бывало, особенно в лихие девяностые. Но ты понимаешь, что за твоими плечами семья, которую надо содержать.

Видимо, это именно тот случай, когда понадобилось терпение?

Терпение нужно всегда, начиная с самого рождения.

Ваш совет: как нужно себя вести, что себе говорить, когда оказался в такой ситуации?

Сложно давать советы, у каждого своя жизненная ситуация. Нельзя духом падать, наверное… Зарядку сделать, холодный душ принять, привести себя в чувство и с холодным, спокойным, веселым разумом смотреть в будущее. И потом, ты же отвечаешь за людей, которые рядом с тобой, надо думать не только о себе, но и о тех, кто рядом с тобой.

Вы стояли у истоков современного российского телевидения…

Это точно (смеется). Я бы сказала, телевидения новой России.

Но ситуация с тех пор очень изменилась. В определенных кругах даже считается хорошим тоном бравировать тем, что не смотришь телевизор. Как вы относитесь к мнению, что телевидение доживает свои последние дни, что сейчас вся жизнь в интернете?

Отношусь, конечно, с трудом. По рейтингам, которые мы делаем у себя на канале, видно, что телевизионное смотрение все же есть, зрители телевизор смотрят. Конечно, это преимущественно взрослые люди, после сорока пяти — пятидесяти. Но я думаю, что сейчас телевидение начнет довольно быстро меняться, становиться более современным.

Давайте немного пофантазируем. Если мы включим российское телевидение через десять лет, что мы там увидим?

Я не Нострадамус, все-таки десять лет — это много. Но я полагаю, что это будет интерактивное контентное телевидение, когда ты сам выбираешь, что смотреть. Я думаю, останутся исключительно тематические каналы по интересам. Когда много разного на одном канале, очень трудно угодить всем. Мне лично было бы интересно посмотреть канал всемирного телевидения — что самого интересного происходит сейчас в мире, от Африки до Чукотки. Я думаю, не изменится только одно — плазма. Она будет увеличиваться, станет голографичной, из телевизора начнут выходить персонажи в виде голограммы. В этом я даже не сомневаюсь.

Вы ведете мастер-классы будущих телевизионщиков в «Техно-Арт-Медиа Группе Арины Шараповой». Что сейчас молодых людей влечет на телевидение — слава, деньги, творчество?

Смотрю на них и удивляюсь: на телевизионное отделение приходят люди, которые не смотрят телевидение. По большей части это люди, которым просто нужен диплом о высшем образовании.

И они думают, стать журналистом — это самый легкий путь?

Ну да. Если ты профан в математике или химии, ты идешь на гуманитарное направление. Я думаю, что образование в этой области сейчас все еще адаптируется к современному миру.

Так те люди все-таки приходят на телевидение?

По большей части они приходят настолько неподготовленными, что СМИ в них не заинтересованы. На телевидение ты приходишь администратором или помощником, начинаешь с самого низа, и это правильно Так было и со мной, и со многими другими журналистами. А сейчас все же хотят на должности и большие деньги, а это невозможно. Студенты не понимают, что начинать надо с самого низа. Это их и губит.

Когда говорят о вашем телевизионном имидже, сразу вспоминают вашу фирменную улыбку. Вы ее специально вырабатывали или она досталась вам от природы?

Это к маме и папе (смеется). Наверное, у меня просто позитивное отношение к жизни. Все постоянно удивляются: «Арина, почему ты все время улыбаешься?» А мне кажется, это естественно — идти по улице и улыбаться людям, здороваться с ними. Мне кажется, это здорово.

Может, это связано с тем, что детство вы провели за границей? Ведь обычно говорят, что в России люди неулыбчивые, а вы выросли в других условиях.

Чтобы вы понимали — я жила на арабском Востоке, там достаточно консервативное общество. Женщины ходят в абайях, и их улыбок в принципе не видно. Хотя должна сказать, что арабы на самом деле очень добросердечные и улыбчивые люди. Я провела детство в Ираке, в Иране и точно скажу, что там очень теплые люди.

То есть все-таки из детства?

Я понятия не имею. Видимо, да, карма (смеется).

Наш журнал много пишет о моде, поэтому никак не обойдем стороной ваше участие в «Модном приговоре». Оглядываясь назад, вы можете сказать, что ваше общение со стилистами, дизайнерами как-то повлияло на ваш стиль, ваше отношение к одежде?

Это мощная просветительская программа, которая меняла мир вокруг, и нас, участников, тоже. Мамы, бабушки валом идут в программу, потому что им надо перевоспитать детей, внуков. И я сама многое переоценила. С тех пор я серьезно отношусь к теории цвета, которую хорошо изучила тогда.

Она реально работает?

Цвет на самом деле влияет на настроение. Если плохое настроение — не носи черное. А пастельные или радужные тона создают позитивный настрой. Если хочешь спрятаться — носи серое. Но следовать моде очень расточительно, поэтому лучше выбрать свой стиль.

По поводу расточительности. Вы говорили, что в «Модном приговоре» вам советовали ничего не выбрасывать, все равно мода вернется, и можно будет вновь достать из чемодана. Вы следуете этому совету?

Следовала, но потом открыла свои чемоданы и пришла в ужас от количества вещей. Как раз сейчас я занимаюсь тем, что все это раздаю.

Не жалко раздавать? Ведь с каждой вещью связано воспоминание…

Нет, одежда не является для меня символом. Для меня воспоминания — это фотографии, иногда какие-то предметы. Например, детская игрушка — рыбка с елки. Когда я родилась, кто-то повесил на елку пластмассовую рыбку, она у меня до сих пор есть.

Вы были на открытии салона «Жар-Птица» в Нижнем Новгороде. Какие ассоциации у вас связаны с хохломой?

Конечно, у меня в интерьере есть хохлома. Когда я приглашаю гостей на дачу, очень люблю ставить на стол хохломскую посуду, причем необычную, желтую с божьими коровками, бабочками — просто восторг! Кстати, это именно то, что создает позитивное настроение. Мне нравится, что этот промысел сейчас приобретает новое звучание.

А хохломские аксессуары носите?

Конечно! Ношу хохломские сережки, особенно летом, с сарафаном. А зимой — сумочки. Все удивляются, ведь такого еще никто не видел: на бедре — необычная матрешка на цепочке, причем выполненная в модных тенденциях. Все спрашивают, откуда это у меня. И я тут же отправляю всех в фирменный салон.