директор Японского центра в Нижнем Новгороде

В Нижнем Новгороде один год

О
ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЯХ. Японских
туристов в Нижнем Новгороде я прежде всего веду к памятнику
Чкалову. Я им объясняю, что в старину Нижний был приграничным
городом, и за рекой уже была чужая земля. И они этого
не понимают: в Японии река — это источник воды для питья
и полива рисовых полей, а никак не государственная граница.
И когда мои соотечественники узнают, что в древности русские земли
простирались только до Волги, то бывают удивлены.

О
ЯПОНСКОЙ ЕДЕ. В Нижнем
Новгороде живет всего шесть японцев, зато японских ресторанов довольно много.
Наверное, это потому, что русские верят, что японская еда очень здоровая, ведь
в Японии такая высокая продолжительность жизни. Правда, в Японии роллы
готовят редко, обычно мы просто кладем на рисовый колобок рыбу,
и обязательно свежую. Поэтому ролл приготовить легче — ведь
в него можно завернуть что угодно.

О
ЖЕНЩИНАХ. Моя жена — русская, и я хорошо чувствую
разницу между японками и россиянками. В Японии, когда муж приходит
усталый домой, он почти не разговаривает с женой, говорит только:
«Ужин. Газету. А ванна готова?». И если останутся силы, спросит
о детях. А в России, когда я вечером возвращаюсь еле живой,
жена тут же начинает рассказывать о делах, о работе, о том,
как она ходила на родительское собрание. А если я молчу,
волнуется: «Почему ты молчишь? Голова болит?», и это мне уже кажется
естественнее и человечнее.

О менталитете. Мой сын
свободно говорит по-русски и по-японски. Он заметил, что россияне
в узком семейном кругу очень открытые и искренние люди, зато
к чужим относятся настороженно и часто невежливо. У нас
в Японии наоборот: вне дома все очень общительные, зато в семейном
кругу отношения прохладные. Что лучше, что хуже — мне трудно сказать.

О русском языке. Я начал учить русский язык сорок лет назад. Тогда,
в конце шестидесятых, по всему миру бунтовали студенты,
и Советский Союз был оплотом социализма, страной будущего. Язык давался
нелегко. Алфавит — это еще мелочи, кириллицу я выучил за два
дня. Но потом начались падежи: союз, союза, о союзе… Их проходят
на третьем уроке, и многие после этого бросали занятия.

О первом впечатлении. Первый раз я попал в Россию
в 1972 году, сопровождал группу японских буддистских монахов. Мы
хотели поехать в Улан-Удэ, познакомиться с местными ламаистами,
но нас туда не пустили. Мы побывали в Ташкенте, в Киеве,
в Москве и в Риге, встречались с мусульманами, католиками,
православными… Я до сих помню запах краски в гостинице —
перед приездом иностранцев ее заново покрасили.

О ностальгии.
В восьмидесятые я работал в Москве в торговом
представительстве японской фирмы. Летом 1980 года на время Олимпиады
иностранцев попросили уехать из столицы, но мне в виде
исключения позволили остаться. Москва тогда стала совсем другим городом —
в магазинах появились товары, которых никогда не бывало. Было очень
трогательно, когда улетал олимпийский Мишка, в этот момент все верили, что
светлое будущее настанет. Я, конечно, не коммунист, но мне немного жаль
того времени.

О бесплатной работе. Однажды зимой, еще в советское время, я решил
почистить снег у своего дома в Москве, а то соседские
бабушки падали. Для Токио это в порядке вещей — выйти
и совершенно бесплатно почистить дорожку. А в Москве все смотрели,
как я работаю, но никто не помогал. Только спрашивали
скептически: «Вы кто, новый дворник из Ташкента?». Этой зимой, уже
в Нижнем Новгороде, я специально купил в OBI ледоруб
и начал убирать лед около подъезда. И опять никто ко мне
не присоединился. Но я не обижаюсь — для меня это
и зарядка, и помощь бабушкам.

О русском юморе. До сих пор не понимаю русского юмора. Когда смотрю
по телевизору юмористические программы, не понимаю, над чем люди
смеются. Конечно, с советских времен юмор в России изменился,
но все равно он остался для меня непонятным.

О мыслях. Мой сын Кобо Абэ
читает по-японски, а Достоевского — по-русски. Он говорит, что
о настоящем он думает по-японски, а о будущем — по-русски.
Я же думаю по-японски всегда, все-таки русский для меня не родной
язык.

Японский маршрут

В Японии я очень советую вам посетить маленькие
провинциальные города: люди там очень спокойные и дружелюбные, через пару
дней вы перестанете быть для них иностранцем, станете своим человеком.
И обязательно съездите в префектуру Мияги,
пострадавшую от землетрясения и цунами. Там вы поймете, что японцы
могут жить и сохранять достоинство в любой ситуации, даже потеряв
близких.

уполномоченный представитель Российско-германской внешнеторговой палаты по
ПФО

В Нижнем Новгороде один год

О жизни в Нижнем. Моя жена ехала в Нижний Новгород с большими
оговорками, но за год, который она здесь провела, значительно
поменяла свое мнение о городе. До этого мы десять лет жили
в маленьком венгерском городке. Конечно, экология там лучше, но жизнь
в Нижнем интереснее: здесь есть хорошие детские садики, тренажерные залы,
торговые центры, зоопарк, цирк — мы считаем, что все это важно для того,
чтобы наши дети росли в интересном окружении и имели открытый взгляд
на мир.

О немецких гостях. Когда ко мне прилетают друзья, особенно если они летят
в Нижний прямым рейсом из Германии, их первое впечатление — это
неприветливые работники паспортного контроля и таможни. И один
из первых вопросов — о моей машине: почему я в городе
езжу на внедорожнике, а я им отвечаю: «Сейчас узнаете».
Поскольку самолет прилетает ночью, они не могут составить визуального впечатления
о городе, зато хорошо чувствуют на себе русские дороги.
Но потом, когда они увидят Кремль, съездят в Городец,
на Горьковское море, им здесь очень нравится.

О Сормове. Мы
поселились в Сормове, в первую очередь,
из-за того, что оттуда мне было удобно ездить на наш завод
в Заволжье. А потом мне понравился и сам этот район: красивый,
и дома здесь стоят просторно, не так близко друг к другу, как,
например, на Автозаводе, и нет таких пробок, как в верхней
части. Мы живем рядом с Волгой, ходим купаться на озеро, гулять
в парк, и детский садик недалеко от дома.

О Москве и Нижнем. В Москве люди сильно отличаются
от нижегородцев, москвичи кажутся мне более суровыми и эгоистичными,
предупредительность — не их сильная сторона. В Нижнем все
не так. Когда я первый раз сюда приехал, таксист, который вез меня
в гостиницу, даже устроил мне экскурсию по городу.

О первом впечатлении. Мой отец работал на дипломатической службе
в Польше, поэтому я с детства ходил в советскую школу,
изучал русский язык. А в Советском Союзе я первый раз оказался
в 1979 году, когда поехал в пионерский лагерь под Брестом. Мне
там так понравилось, что после первой смены я попросил, чтобы меня
оставили на вторую. С ребятами из других стран мы гуляли
по окрестным деревням, и больше всего меня там поразили дома без электричества,
газа, воды — даже для ГДР это было чем-то необыкновенным. Мы помогали
людям брать воду из колодцев: для нас-то это было веселое приключение,
а для них — обычная жизнь.

О русском менталитете. Я чувствую, как в России меняется мой менталитет.
Я стал более эмоциональным. Знаете, есть такое русское выражение:
старались, как лучше, а получилось, как всегда. Так вот, теперь
я тоже часто ловлю себя на мысли: «Ну ладно, не получилось.
Ну что теперь делать!». В Германии такой подход просто невозможен.

О русских женщинах. В России жена материально
очень зависит от мужа, поэтому, когда женщина знакомится с мужчиной,
ее в первую очередь волнуют его финансы. Учитывая социальное положение
большинства населения, это, конечно, понятный подход. Я до сих пор
не могу привыкнуть к празднику 8 Марта, особенно странным
кажется важность подарка и его цены. Создается впечатление, что силу любви
женщины оценивают по размеру подарка и количеству цветов в этот
единственный день. Для немки материальная сторона не так важна, ее больше
волнует, долго ли ее будут любить.

О русской моде. На работе разница в одежде
между мной и моими русскими коллегами практически не видна. Я бы
даже сказал, что бизнес-стиль россиян более аккуратный: я, например, никогда
не ношу галстуки. Но в обычной жизни разница видна сразу:
русские мужчины предпочитают темные серые цвета, простую спортивную одежду,
а я обычно ношу джинсы и цветные свитера. Зато моей жене
нравится, как одеваются русские женщины, она даже начала носить яркие гламурные
платья. Ведь в Германии женщины хотят подчеркнуть свою независимость,
поэтому одеваются неярко, менее гламурно.

О русском бизнесе. Научиться
в школе вести бизнес по-русски невозможно, немецкий прагматизм здесь
не срабатывает. В России все строится на личных отношениях,
на эмоциях. Еще десять лет назад я бы сказал, что начинать бизнес
в России надо с совместных ужинов с партнерами. Сейчас ситуация
меняется, но все равно очень важно быть с партнером на одной
волне. Когда личные отношения не складываются, трудно вести дела,
договариваться с людьми. Русские сразу чувствуют неискренность,
искусственность, поэтому, чтобы им понравиться, нужно в первую очередь
быть самим собой.

Немецкий маршрут

Если отправитесь в Германию, обязательно побывайте
в Берлине. То, что в Европе называют свободой, особенно чувствуется
в этом городе: здесь живет множество народов с разной культурой,
а на улицах почти не видно полицейских. Сходите в Рейхстаг:
в отличие от России, обычных людей в Германии свободно пускают
туда, где находится правительство.

генеральный директор инновационно-консалтинговой
компании «Марчмонт Капитал Партнерс»

В Нижнем Новгороде двадцать один год

О Нижнем Новгороде. Я был вторым или третьим иностранцем, приехавшим работать
в Нижний. В начале девяностых в Wall Street Journal вышла статья
о том, что в Нижнем Новгороде появился центр поддержки малого
и среднего бизнеса, и губернатор Немцов приглашает на работу
иностранных специалистов. Я решил ехать. Друзья говорили мне: «Кендрик, ты crazy!».
В России тогда была разруха, зарплата намного меньше, чем у меня
в Америке, но мне хотелось изменить карьеру, и у меня было
четкое понимание того, что надо делать.

О Москве и Нижнем. Я не очень люблю Москву, там люди
меркантильные, все время хотят залезть к тебе в карман. Разница между
Москвой и Нижним — как между Нью-Йорком и Чикаго. Чикаго —
это настоящий американский индустриальный город, если на улице спросишь
прохожего, как пройти в музей, он покажет, а может даже еще
и проводит. А в Нью-Йорке тебя специально пошлют в другом
направлении.

О русской культуре. Моя мама — художник, и к нам в гости часто
приходила ее преподавательница — эмигрантка из России, очень красивая
элегантная женщина. Когда она бывала у нас, мама готовила борщ, мы слушали
Рахманинова, смотрели альбомы с репродукциями Эрмитажа. Под ее влиянием
я стал читать Достоевского, Чаадаева, Бухарина, Соловьева. Я думал
тогда: «Какая глупость эта холодная война! Зачем России и Америке
воевать!». И в тринадцать лет я заявил родителям, что хочу стать
экономистом, чтобы понять причины холодной войны.

О предсказаниях. В 1984 году, когда
я защищал степень бакалавра в Лондоне, мне удалось доказать, что
до конца века советская экономическая система рухнет — и это
произошло даже раньше, в 1991 году. Сейчас я считаю, что новая
экономическая система в России будет полностью построена в течение
сорока лет. Думаю, что ближайшие пять лет в этом смысле станут для россиян
решающими.

Об американках и россиянках. В Нижнем я женился на русской девушке,
и могу сказать, что россиянки умеют все — и быть красивыми,
и готовить, и детей воспитывать; они сами делают карьеру и при
этом радуются успехам своих мужей. А в Америке женщины считают мужчин
своими конкурентами, они и отношения в семье строят
на конкурентной основе — четко распределяют, кто что обязан сделать.

О русском языке. Я не лингвист, мне
с трудом дается грамматика, поэтому я до сих пор не очень
хорошо говорю по-русски. Поначалу я пытался повторять русские фразы
за своей женой, и получалось очень забавно, ведь я говорил о себе
в женском роде. Для меня английский язык похож на доллар, на нем
легче разговаривать о бизнесе, а не о культуре.
А русский язык напрямую обращается к душе человека.

О семейных разговорах. Дома я говорю с детьми по-английски,
а жена — по-русски. Это абсолютно нормальный международный стандарт для
таких международных семей, как наша. Раньше считалось, что говорить сразу
на двух языках для детей слишком сложно, а сейчас все поняли, что это
помогает им шире смотреть на мир.

О русском бизнесе. Русские не верят в государственную систему,
в закон; они верят своим друзьям, поэтому предпочитают делать бизнес
с теми, кого хорошо знают. В Америке я могу заключить контракт
с человеком, которого сегодня впервые увидел, в случае разногласий мы
можем обратиться в суд. А в России прежде, чем стать партнерами,
мы должны сходить в баню, подружиться семьями. Иностранец, который этого
не понял, не добьется успеха в России.

О русском юморе. Чтобы понять русский юмор, надо знать общий культурный контекст
страны. Мне, например, непонятен юмор фильма «Ирония судьбы»: человек
в другом городе попал в такой же дом, и даже смог открыть
дверь своим ключом. В Америке такого не может быть: чтобы одна
компания строила дома и делала ключи для целой страны — это же crazy! Я думаю, юмор помогает русским людям
адаптироваться к тяжелой жизни.

О русской деревне. Летом мы ездим в деревню, где живет бабушка моей жены.
Сначала мне казалось ужасным, что целая семья живет в одном доме —
в Америке в первую очередь думают о карьере, поэтому принято
отдавать родителей в пансионаты. А теперь я понял, как хорошо,
когда бабушка следит за внуками, которые играют во дворе, когда все
друг друга знают. С соседями и родственниками мы ходим в баню,
и там уже не важно, кто американец, а кто русский, кто
бизнесмен, а кто простой рабочий. Иностранец, который не побывал
в русской бане, ничего не понял в России.

Американский маршрут

Советую вам побывать во Флориде. Русские туристы обычно
едут в Майями, но, на мой взгляд, лучше отправиться в Сарасоту, настоящую культурную столицу штата. Это очень
красивый город с роскошным пляжем на берегу Мексиканского залива.
Кроме того, там есть ботанический сад, оперный театр и много интересных
музеев.

председатель правления «ФОРУС банка»

В Нижнем Новгороде двадцать один год

Об изменениях. В девяностые
годы ХХ века иностранцев, которые приезжали в Нижний, я в первую
очередь вела в Кремль. В начале XXI века показывала им изменения,
которые на глазах происходили в городе. Помню, как удивился мой друг
англичанин, когда увидел универсам, в котором нет советских прилавков,
а люди, как на Западе, сами выбирают, что им положить в тележку.
А сейчас я веду их в «Фантастику», в боулинг,
в рестораны, и они ходят там, раскрыв рот: в Голландии,
например, нет таких огромных молов.

О любопытстве.
До того, как в начале девяностых я приехала в Россию,
я много путешествовала по миру — была в Латинской Америке,
в Китае, Индии, Тайланде, но только здесь
я сразу почувствовала себя, как дома. Конечно, в то время
в России было нелегко, я жила в студенческом общежитии, как
обычная русская студентка, кушала, как все. До сих пор помню, как
в первый раз попробовала кабачковую икру — yes!
Я ведь не ем мяса. Но с того времени я не могу
больше есть макароны.

О важных
решениях. Моя семья не очень удивилась, когда я решила
остаться в России — я всегда любила путешествовать,
и от меня ждали чего-то подобного. Но когда я вышла замуж
за русского — это был уже сильный поступок! Мой папа плакал
на свадьбе. Он, конечно, очень любит моего мужа, просто не ожидал
от меня такого шага.

О русской деревне. Мы
часто ездим в гости в деревню, где живет бабушка моего мужа. Кстати,
американцы очень удивляются, когда слышат ее название — Bolshoye Casino. Конечно, русская
деревня очень отличается от американской провинции, в первую очередь,
в удобствах, но люди в глубинке везде одинаковые —
так же общаются, сплетничают, и все друг друга знают.

О религии. В России
я приняла православие. До этого я была протестанткой, поэтому
для меня это не стало принципиальным изменением в жизни, ведь
я по-прежнему верю в Христа. Я спокойно чувствую себя
в русской церкви, только священник на исповеди обычно удивляется,
когда слышит мой акцент. На Пасху вместе с детьми мы
по православной традиции красим яйца. Потом в деревне мы с мужем
их прячем, а дети ищут — это уже американская традиция.

О русских
мужчинах. Русские мужчины не очень отличаются
от американских — мужчины во всем мире одинаковы. Но мне
кажется, что для русского мужчины друзья намного важнее, чем для американца.
Мой муж, например, много времени проводит с друзьями, каждый месяц ходит
с ними в баню. Это был один из тех культурных моментов,
к которым мне надо было привыкнуть.

О русской школе.
Моим детям в школе сразу же предложили выбрать,
что бы они хотели углубленно изучать — математику, физику или
гуманитарные предметы. Мне кажется, в столь юном возрасте еще трудно
определить наклонности ребенка. Я считаю, что в школе главное —
среда, в которой ребенку было бы комфортно, где бы его
поддерживали. Во‑вторых, ученика нужно научить думать, и в‑третьих,
заложить базовый фундамент знаний.

О непонятном. К некоторым
вещам в России я до сих пор не могу привыкнуть. Например,
к двойным дверям: откроешь одну, а за ней — другая. Мне
до сих пор сложно ждать до мая, пока наступит весна. Но это
мелочи. Труднее привыкнуть к русской бюрократии: у меня часто
не хватает терпения собирать все нужные документы, ставить галочки.
К сожалению, такие вещи меняются очень медленно.

Американский маршрут

Обычно русские туристы в Америке едут в Нью-Йорк
или Лос-Анжелес. Конечно, это интересные красивые города, но я бы посоветовала
посмотреть американскую глубинку. Мы часто путешествуем по Восточному
побережью, вдоль озера Мичиган. Достаточно отъехать три-четыре часа
от Чикаго и остановиться в каком-нибудь маленьком городке. Ехать
дальше не советую — там городскому жителю будет совсем скучно.