22.12.2017 14:59:00Николь Кидман

Мы с режиссером Йоргосом Лантимосом, снявшим «Убийство священного оленя», симпатизируем друг другу. Еще задолго до съемок фильма я знала, что очень хочу поработать с ним, я видела его предыдущие работы, следила за его творчеством. И мне нравится, что на съемочной площадке он не любит много «умствовать», анализировать, а доверяется своей интуиции.

В отношениях актера и режиссера должна быть химия. Лично я все делаю со стопроцентной отдачей. И если не чувствую поддержки со стороны режиссера в том придуманном мире, в котором мы с ним существуем во время съемок, то всё — волшебства не происходит.

Нам, актерам, страшно повезло с работой. Нам платят за то, что мы — уж если по-честному — дурачимся, как школьники, изображаем каких-то других людей. Мне тут одна знакомая сказала странную вещь: «Я не очень хорошая актриса, потому что не умею лгать». Для меня процесс перевоплощения выглядит иначе: актер должен настолько крепко вжиться в образ, чтобы самому себе поверить. Тогда и лжи никакой нет.

Даже в Голливуде, который выглядит таким либеральным и толерантным, женщинам все еще приходится бороться за свои права. На съемочных площадках — там, где мы привыкли видеть мужчин, — работает все больше женщин. Я думаю, за это нужно поблагодарить зрителей, которые высказывают свое мнение через социальные сети. Они хотят видеть реальность, и они требуют ее от кино. А реальность такова, что женщины составляют большую часть аудитории. Дальше, я думаю, будет только лучше.

Женщин всегда судят по поводу и без. И такая ситуация характерна не только для Голливуда. Я думаю, лучший ответ на осуждение — не судить в отместку. Этому я учу своих детей — мы не должны обсуждать других только потому, что они думаю иначе. Вместо этого стоит быть добрее и относиться к другим с пониманием. Для этого нужно больше учиться, узнавать мир во всем его многообразии, знакомиться с другими культурами и быть открытым. Неважно, Голливуд это, школа или офис — мы все находимся в условиях конкурентной среды. Главное, помнить, что пережить тяжелые времена помогают любовь, сочувствие и доброта, а вовсе не грубость и равнодушие.

К актерской работе я сознательно готовилась с детства. Каждое субботнее утро садилась в автобус и ехала в театр, вместо того чтобы отвисать на пляже или с друзьями. И родители тут ни при чем. Отец был биохимиком, мать инструктировала медсестер, и они понять не могли, откуда в семье взялась паршивая овца.

«Убийство священного оленя» — это история кардиохирурга Стивена (Колин Фаррелл). Он живет счастливой жизнью с женой Анной (Николь Кидман) и двумя детьми. Однако все меняется, когда прошлое настигает его, открывая страшные секреты, которые могут полностью изменить жизнь его близких… Режиссер фильма Йоргос Лантимос известен как автор фильма «Лобстер», трижды отмеченного на Каннском кинофестивале в 2015 году. | 18+

В детстве мне пришлось полюбить книги. У меня очень светлая кожа, поэтому мама держала меня подальше от солнца и вечно подсовывала разные книги, чтобы я сидела дома. Так что я прочла все романы Толстого и Достоевского. Проглотила всю классику: русскую, французскую, английскую. Тогда театром и заболела.

У меня есть подруги, с которыми я дружу лет тридцать-сорок. Они герои моей жизни — прошли через невообразимые вещи, вырастили детей, и у них все еще открыты сердца и блестят глаза. И моя сестра Антония получает юридическое образование и растит шестерых детей… Можете поверить?

Когда у тебя есть семья, дети, ты ставишь на первое место всех, кроме себя. Я старшая у моих родителей, и, вероятно, у меня выработалась привычка воспитывать кого-то и заботиться о людях. В общем, в жизни я — «мамочка». И в романтическом плане тоже. Я всегда выбираю глубокие, очень романтические отношения.

Я поддержу все, что касается любви. Она лечит очень многое. Мы все знаем детей, которых растили в любви — их сразу видно. Даже свое свадебное платье Balenciaga, которое сделал для меня Николас Гескьер, я отдала для австралийской выставки под названием «Любовь».

Я довольно замороченный родитель, но стараюсь с этим бороться. Например, когда мои дочери играют на детской площадке, я не бегаю вокруг них с криками: «Будьте осторожны!», а пытаюсь дать им свободу. Надеюсь, что я сохраняю баланс между неусыпным контролем и простой необходимостью быть рядом с ними, когда я нужна. Они знают об этом и стараются подстраиваться под мое настроение. Как-то дочь сказала мне: «Мам, пожалуйста, не начинай плакать после того, что я тебе скажу». И я стараюсь держаться, иначе они перестанут мне что-то рассказывать.

Мне бы хотелось иметь еще двоих или троих детей. Мой муж говорит, что таким мыслям лучше не давать ходу, но я люблю детей, я люблю их растить. Была бы я более счастливой, отдав все, что могу, большему числу детей? Да. У моей сестры шестеро детей, и они мне доставляют много радости. Я люблю быть рядом с ними, сопереживать им в беде и в радости, наблюдать, как они растут, слушать, что они говорят, чему они нас учат.

Мы с мужем не расстаемся больше чем на пять дней — такой у нас уговор. Сначала речь шла о двух неделях, но после рождения нашей первой дочурки мы решили сократить срок. Я никогда не соглашаюсь на долгую работу далеко от своего дома, если дети и Кит не могут быть рядом. Никакая, даже самая гениальная, роль не заставит меня пойти на компромисс в этом плане. Я очень дорожу счастьем, которое обрела. Ролями я готова жертвовать, но не мужем и детьми.

Я шучу, что у нас среди предков наверняка были цыгане. Мы везде путешествуем вместе — во время концертных туров моего мужа садимся в автобус или прицеп и едем всем табором. На остановках мы, конечно, заселяемся в гостиницу. Но до них едем в прицепе, вместе с остальной колонной, с музыкантами и оборудованием. По дороге заезжаем на заправки и в придорожные рестораны. Работники видят в окошке заспанную меня или мужа, теряют дар речи и часто обслуживают за автограф или фотографию. Представляете, какая экономия!

Я уважаю двух женщин. Первая, на кого я с детства мечтала походить, — актриса Джуди Дэвис. Когда ты растешь в Австралии, то кажется, что мировой экран — недостижимая мечта. Джуди проложила дорогу многим австралийкам, которые мечтали состояться в Голливуде. Помимо нее, я очень прислушиваюсь ко всему, что говорит и делает Мерил Стрип. Я помню тот ее спич перед студентами колледжа, который она когда-то сама окончила. Он был о том, что надо стремиться к совершенству в жизни — во всех мелочах.

Если я доживу до восьмидесяти лет, хочу, чтобы рядом были мои близкие. Слишком долго, тяжело и мучительно я шла к своему счастью. Жизнь все-таки забавная штука. Вот не думала, что так сложится — что мы с мужем будем без ума друг от друга, что у меня будут свои дети уже после сорока лет… Кто знает — может, и проживем вместе в любви и согласии до конца. Перед самой смертью бабушка шепнула мне: «Будь счастлива». Это такое прекрасное пожелание. Просто будь счастлива, Ник. И все.