25.08.2011 13:39:00Андрей Макаревич

Мне всегда было
интересно, как люди сочиняют музыку. Например, Игорь Николаев рассказал нашему
журналу, что, если бы не дедлайны, он бы вообще никогда ничего не написал,
поэтому он с утра встает и садится к роялю.

Нет, у меня не так. Я
никому не давал повышенных обязательств и перевыполнением плана не занимаюсь. Я
пишу, когда пишется.

То есть дедлайнов у
вас нет?

Дедлайны есть у тех,
кто имеет контракт, по которому обязан записать альбом не позднее
такого-то числа. Я просто такие контракты никогда не подписываю. Зачем я буду
себя загонять во временные рамки? Я не думаю, что это помогает. Не думаю,
что это работает на качество.

Неужели у вас всё,
как в фильмах показывают — вскочил среди ночи, схватился за перо...

Да не верьте вы этой
херне! Все мои песни рождались по-разному, тут нет никаких закономерностей.
Просто берешь блокнот, карандашик и записываешь. Один раз песня мне приснилась,
но это не правило, а скорее исключение. Как ни странно, по стилистике она
больше напоминала пионерскую блатную — «Вот шхуна покидает родной
английский порт». Мы ее играем с «креольцами».

А тот сон был про
детство?

Нет, просто песня в
нем звучала.

Часто бывает, что
музыкант считает своим достижением одну песню...

Я не считаю своих
достижений.

…а публике нравится
совсем другая. У вас так бывало?

Я ко всем своим песням
отношусь ровно. Если бы у меня была любимая песня, я бы ее одну и пел сорок
лет. Если я к какой-то песне хуже отношусь, мы просто ее не играем, вот и все.

А если публика
просит?

Публика иногда просит штаны снять, и что теперь?

То есть на поводу у
публики вы не идете?

А мы похожи на людей,
которые идут на поводу у публики?

Вы за свою жизнь много чем занимались — пели,
рисовали, писали книги... А было что-то, что у вас не получалось?

Я достаточно хорошо
знаю свои возможности и невозможности и никогда не ставил перед собой задачу
попробовать все на свете. Однажды, правда, так получилось, что мне пришлось
продюсировать многосерийный телевизионный фильм. Теперь я точно знаю, что
больше этим заниматься не буду, это абсолютно не мое. Для этого необходимы
качества, которыми я не обладаю.

Вы не умеете
собирать деньги?

Я очень не люблю
собирать деньги, ходить со шляпой. Мне не хватает терпения улаживать
разногласия между заказчиком и режиссером.

А вам самому легко работать с продюсерами?

Я не работаю с
продюсерами.

Разве в шоу-бизнесе
такое возможно?

Мы не в шоу-бизнесе, мы
сами по себе.

Разве такое
возможно?

Вскрытие показывает,
что возможно.

В одной своей песне
вы опасаетесь, как бы не стать «героем вчерашних дней». Вы и не стали —
по-прежнему бодры и интересны публике. В чем причина?

Прежде всего в том, что
нам самим не надоело этим заниматься. Мы относимся к своему делу так же,
как относились, когда только начинали.

По вашему опыту, муза и жена — это обязательно одна и
та же женщина, или могут быть разные?

А если у человека было
несколько жен на протяжении жизни?

Ну, музы тоже
меняются...

Да? Ну, не знаю... Я не знаю, как выглядит муза, поэтому
не готов рассуждать на эту тему.

Вы яростный защитник
животных. Обычно этим занимаются те, кто животных любит больше, чем людей.

Люди, которые не любят
животных, во мне вызывают разочарование. Мне кажется, что у них внутри что-то не доделано. И таких сегодня
вокруг нас очень много.

А мне кажется, тот,
кто слишком любит животных, как раз людей и не любит.

Здесь как раз обратная
зависимость: если ты любишь животных, то любишь и людей. А если не любишь животных,
то и людей совершенно точно не любишь.

Недавно вас
выдвинули в совет директоров Первого канала...

Пока этот совет еще ни
разу не собирался. Насколько я знаю, это происходит два раза в год. Но я не
думаю, что это орган, который принимает решения.

Но если бы сетка
вещания нашего главного канала зависела от вас, в какую сторону он бы
изменился?

Я бы переориентировал
его на немного более умного зрителя. Мне кажется, что сейчас из нас делают
идиотов.

А сами вы что по
телевизору смотрите?

По Первому каналу
бывают иногда интересные программы; как правило, они идут после двенадцати ночи
и как раз совпадают с моим свободным временем. Но иногда, когда я случайно
вижу программы типа «Пусть говорят», мне становится жалко нашего зрителя. Ну
нельзя же до такой степени людей превращать в болванов!

Самые приятные для
вас лица на нашем телевидении?

Мне нравится Познер,
нравится, как Володя Соловьев работает.

Мне кажется,
Соловьев-то как раз и зомбирует нашу публику, направляет ее в нужное
политическое русло.

Во всяком случае, он
не ориентирован на идиотов.

Если бы у вас была
возможность пообщаться с любым человеком из любой эпохи, кого бы вы выбрали?

Во-первых, я не люблю
сослагательного наклонения — что было бы, если... А во-вторых, чтобы беседа
была интересной, надо, чтобы оба участника были друг о друге одинаково
осведомлены. Ну, представьте, что я беседую с Пушкиным или Джоном Ленноном. Я
про них знаю очень хорошо, а им со мной будет неинтересно.

Что вас может
вывести из себя?

Хамство и глупость.

Вы часто с ними встречаетесь?

Стараюсь ограничивать
контакты с ними. По крайней мере, необходимость давать интервью я свел до
минимума.

Да, журналисты
знают, что вы не любите давать интервью. Почему?

А почему я должен это
любить? Какое может быть удовольствие в отвечании на идиотские вопросы? Если у
меня есть потребность сказать что-то человечеству, я могу это сделать безо
всякого интервью — могу написать песню, могу снять телепрограмму. А отвечать
на вопросы типа «ваши творческие планы»... Я бы за такие вопросы убивал на
месте.

Делайте, что
хотите, но мой последний вопрос — ваши творческие планы?

Я
не планирую то, что вы называете творчеством. И вообще слово «творчество» я
применительно к себе стараюсь не использовать. Человек, который говорит о себе
«мое творчество», похож на мудака.