24.06.2011 16:03:00Книги

Главный редактор русского GQ Николай Усков — без сомнения, идеолог стиля современной России. Пока другие суетятся вокруг ширины лацканов, цвета галстуков и прочих частностей, он вычерчивает векторы движения и указывает пути развития. Именно Усков придумал стилистическое определение для российских «нулевых» — «путинский гламур» («…бессмысленный и беспощадный», — добавляли обычно едкие журналисты). Ну, вы помните, о чем это: стразы мерцают, леопарды обтягивают бюсты, изумруды и рубины осыпаются дождем. Но последнюю пару лет Усков на страницах вверенного ему издания продвигает новый стиль — так называемый descreet luxury: в принципе, та же роскошь, но не так громко кричащая, понятная только своим. Согласно новым правилам, теперь полагается демонстрировать усталость от денег, причем даже тем, у кого их отродясь не водилось. Новый роман Ускова «Семь ангелов», недавно с помпой презентованный в Москве, — пример этого «скромного люкса» в действии. Что, отель Negresco? Там останавливаются только тупые буржуа. «Бентли»? Лошиная тачка. А тут еще эта дура-горничная прожгла ланвиновское платье! Подобные замечания щедро рассыпаны по страницам романа. Вас, наверное, интересует и сюжет? Главред глянцевого мужского журнала отправляется в средневековый Авиньон на поиски сокровищ папы римского Климента VI. Так ненавязчиво, как сейчас принято, Усков намекает, что, кроме моды, у него есть и более интеллигентные увлечения: в конце концов, в своей доглянцевой жизни он был историком-медиевистом.

Этот роман про шикарного американского яппи, ведущего тайную жизнь изощренного садиста-убийцы, в свое время наделал много шума и лег в основу одноименного голливудского фильма. Книга полна сцен насилия, но в наш список она попала, конечно, не из-за этого: ее главный герой просто помешан на одежде. Вернее, на роскошных брендах. Появление любого, даже эпизодического персонажа он тут же комментирует в стиле подписи к глянцевой фотосессии: костюм Ralph Lauren из шерсти с шелком, хлопковая рубашка Giorgio Armani, кожаные ботинки Berluti… Если честно, уже на десятой странице это начинает немного раздражать. Но в том-то и была задача автора, — утверждают критики. Мол, таким образом Эллис критикует современное общество потребления, где лейбл заменил личность, а следовательно, ценность человеческой жизни катастрофически упала, так что живого человека теперь не жалко и бензопилой порезать (да, есть в романе и такая сцена). Но, рискуя быть освистанным стилистами и гуманистами, хочу все-таки сказать пару слов в защиту лейблов. В наше занятое время, когда всем всегда некогда, лейбл выполняет роль своеобразного бейджика, указывающего на достаток, место в социальной иерархии, круг интересов и даже уровень IQ вашего визави. Согласитесь, девушка с сумкой Louis Vuitton — это совсем не то же самое, что девушка в платье Acne, а мальчик в майке с огромными буквами D&G вряд ли найдет общий язык с мальчиком в куртке Barbour. Осталось только выучить все более или менее заметные модные бренды для ясности. И, разумеется, все вышесказанное никому не дает права кромсать бензопилой живого человека. Даже если на этом человеке майка D&G.

Наш старый фильм с Гурченко и Яковлевым, снятый по этой пьесе, тоже хорош, но в него не вошла масса остроумных диалогов из оригинала. А там герои буквально сыплют парадоксами и афоризмами, причем многие из них касаются моды. «Модно то, что ношу я, и немодно то, что носят другие» — раз; «Никогда не дарите женщине то, что она не может надеть вечером» — два; «По одежке встречают»...  Ой, это уже, кажется, русский народ придумал. Зато эта пословица вполне могла бы служить эпиграфом пьесы: появление каждого персонажа сопровождается авторской ремаркой, какого фасона и цвета на нем костюм, а также эстетскими замечаниями вроде «она похожа на танагрскую статуэтку» или «Ватто охотно написал бы ее портрет» (учитесь, как делать нестандартные комплименты!). Особое внимание обратите на лорда Горинга: по общему мнению, этот денди и эстет — alter ego автора, денди и эстета Оскара Уайльда. Лорд Горинг, бравирующий своим показным цинизмом и аморальностью, воплощает главный принцип английского дендизма: не следует ни к чему подходить слишком серьезно, даже к таким судьбоносным событиям в жизни любого джентльмена, как выбор бутоньерки или пошив нового смокинга. Этот принцип благополучно дожил до наших дней: по мнению большинства западных fashion-критиков, главное преступление против моды — trying too hard, «слишком стараться», а их худшая характеристика для модного персонажа — overdressed (или «овердреснутый», как теперь говорят отечественные жертвы моды). Недавно главный редактор американского GQ заявил в интервью: «Мужчина должен выглядеть так, словно он субботним утром спустился за газетой». Живи Оскар Уайльд в наши дни, я думаю, он бы одевался приблизительно так же. Ведь именно об этом еще один афоризм из его пьесы: «Естественность — это самая трудная поза».

Конечно, это книга не из разряда тех, которые стоит без конца перечитывать, находя в ней все новые глубины. Скажу больше: если вы смотрели снятый по ней фильм «Признания шопоголика», ничего нового в романе вы для себя не откроете. Но почитать его, наверное, все же стоит. Почему? Потому что, как написано в одном нижегородском кафе, иногда все просто. Если все время искать ответы у Достоевского и Шопенгауэра, можно и умом тронуться. Иногда не грех утешиться житейскими мудростями из Cosmopolitan. Роман Кинселлы вполне выдержан в духе истории из дамского глянца. Что мы имеем в начале: у главной героини Ребекки нелюбимая работа, пустой кошелек, полное отсутствие личной жизни и разрушительная страсть сметать с прилавков тонны одежды, которая ей не по карману. Но чудо! Именно благодаря своему необузданному шопоголизму она получает интересное выгодное место на телевидении и завидного жениха. Прямо готовая тема для Cosmo: пять способов превратить страсть к покупкам в основополагающий жизненный принцип. Конечно, даже самая аутентичная блондинка понимает, что в жизни обычно все несколько сложнее, но ведь ей так хочется иногда представить себя героиней глянцевого журнала. Зачем же мешать девушке!

По моему мнению, лучше всех о дамской моде писал именно Гоголь — остроумно и, что самое интересное, явно со знанием дела. Если вы со средней школы не брали роман в руки, открывайте сразу восьмую главу, сцену губернаторского бала. Наряды дам города N — просто сказка: летучие муслины, шарфы-«поцелуи», душистые шемизетки и прочие «скромности», которыми дамы прикрывают свои владения, заставляя подозревать, что как раз под ними и скрыта самая погибель человека, хотя на самом деле никакой погибели там нет (наверное, поэтому Гоголь так и не женился). А помните, как одна дама приезжает к другой, чтобы сообщить главную новость всего романа — Чичиков, оказывается, покупает мертвые души? Вместо этого они полчаса обсуждают нечто более существенное — оборок, оказывается, более не носят! Вместо них — сплошь фестончики! Но если вы думаете, что эти женщины — просто легкомысленные дурочки, то вот послушайте, что говорят современные прогрессивные литературоведы. Вслед за Набоковым сейчас принято считать, что Гоголь вовсе не писатель-реалист, бичующий пороки царской России; он мистик, а все его герои — символы нечистой силы. Таким образом, блестящие дамы на балу у губернатора на наших глазах превращаются в обитателей модной преисподней, вращающихся вокруг своего черта, торгующего человеческими душами. Жутко? А разве вы были не в курсе, что дьявол носит Prada?