19.10.2013 12:39:00Анна Гор

    Анна Марковна, давайте для начала проясним разницу между понятиями «благотворительность» и «меценатство».

    Благотворительность — это помощь тем, кто в ней нуждается. В том числе и культуре, поскольку это сфера, почти не имеющая собственных экономических возможностей зарабатывать деньги. Меценатство — совсем другая история, лично мне более симпатичная. Как мы помним из античной истории, Меценат считал, что художники — влиятельные люди в государстве, которые через художественные образы, через дискуссии создают важные политические смыслы. В кружке Мецената обсуждалась идеология, создавалась культурная политика государства. Можно сказать, что меценат — это высшая степень развития благотворителя.

    У нас в Нижнем Новгороде кого больше — благотворителей или меценатов?

    У нас есть потенциальные меценаты — люди, которые по своему уровню восприятия культуры вполне созрели для меценатства, но механизмы для их деятельности еще не созданы. Ведь меценат должен работать не в ущерб себе, за свою деятельность он должен получать от государства какие-то преференции. Закон о меценатстве уже долго лежит в Госдуме, но до сих пор так и не принят — видимо, все боятся, что он откроет новые возможности для злоупотреблений, коррупции.

    А как действуют подобные механизмы в других странах?

    Например, в Бразилии принят закон, который позволяет не платить подоходный налог, а передавать эти деньги в полном объеме культурным организациям, в основном музеям. Как итог — Бразилия переживает невероятный музейный бум, местные музеи вышли на другой уровень качества и с точки зрения инфраструктуры, и с точки зрения содержания. А в Америке вообще нет государственного финансирования культуры, зато у бизнеса есть выбор — отдавать налог государству или собственноручно пожертвовать его на культуру. Адресная налоговая поддержка очень важна: люди, жертвуя на культуру, точно знают, что конкретно они поддержали своими деньгами. В Германии частное лицо, купившее произведение искусства, освобождается от налога на имущество, если это произведение выставлено в музее. Часто человек просто завещает купленную им картину музею, поэтому в немецких музеях нередко можно видеть табличку: «Эта картина была передана тем-то и тем-то». Людей давно нет, а имя их живет.

    А в нашем городе как благотворители поддерживают искусство?

    Конечно, помощь есть, и есть тенденция к ее увеличению. Но пока что наши состоятельные люди в области культуры делают то, что интересно им самим, скажем, собирают коллекцию, которая соответствует их личным вкусам — не слушают экспертов, а сами пытаются играть на культурном поле. В этом есть определенная честность — коллекционер собирает то, что ему приятно, что его греет. Я знаю, что многие планируют выставлять свои коллекции на всеобщее обозрение.

    Какое искусство в основном интересует нижегородских коллекционеров?

    У нас предпочитают современную умеренно модернистскую живопись, связанную с нашей территорией. Коллекционировать нижегородских художников — достойное дело, но ценность такой коллекции так и не выйдет за пределы нашей территории, она не конвертируется в международный успех. Серьезные коллекционеры давно не покупают у себя дома, потому что мир стал глобальным. Например, я недавно вернулась с венской художественной ярмарки New contemporary, которая сейчас принадлежит русскому бизнесмену Дмитрию Аксенову, туда со всего мира съезжаются и художники, и эксперты, и покупатели современного искусства. Собирать собственную коллекцию — достойное занятие, но есть и другая сторона помощи искусству, когда музей обращается к состоятельному человеку с конкретной просьбой: «Пожалуйста, купите нам это произведение». Так в нашем городе тоже бывает, но гораздо реже. Например, мэр Олег Сорокин передал музею Рукавишникова историческое подносное блюдо, в прощлом веке подаренное депутатами нижегородской городской думы Николаю II.

    «Арсенал» организует довольно затратные проекты. Откуда вы на них берете деньги?

    Проекты, которые входят в наше госзадание, финансируются нашим учредителем — Министерством культуры России, это примерно треть нашего бюджета, все остальное находим сами — это и гранты, и заработанные средства, это и целевое финансирование в рамках совместных проектов.

    А много ли жертвуют благотворители?

    Деньги нижегородских благотворителей сейчас составляют примерно одну десятую общего бюджета. Сюда относятся и совместные проекты, например, прошлогодние выставки «Искусство света» венгерских художников Вальдемара Маттис-Тойча и Тибора Чернуша — они были организованы при поддержке почетного консула Венгрии Элады Нагорной. Думаю, что это направление сотрудничества будет развиваться: по мере того, как люди будут больше узнавать о современном искусстве и находить интерес в его финансировании, будет расти и поддержка.

    
        
            
            
        
        
            
            
        
    

Мэр Олег Сорокин в «особой кладовой» дома Рукавишниковых	Художник Вальдемар Маттис-Тойч на своей выставке «Искусство света»