12.06.2013 16:39:00Джонни Депп

В фильме Вы играете
индейца. Скажите, это правда, что у Вас есть индейские корни?
Из какого народа были Ваши предки?

Да, это правда. Я всегда говорил, что мои предки были
из племени чероки, хотя я не уверен в этом на сто
процентов — они могли быть и из народа крики, не могу
сказать точно.

А каково Вам было входить в образ Тонто, ведь уже далеко не в первый раз Вы
предстаете перед зрителями с загримированным лицом
и с множеством аксессуаров?

Мне нравится Тонто.
Я чувствую то, что чувствует он. Возможно, вам не известно,
но когда я ознакомился с ролью Капитана Джека-Воробья,
я сразу же понял — это что-то новое, совершенно для меня
непривычное. Так вот, Тонто стоит
с Джеком-Воробьем на одной ступени, они для меня равнозначны, для
меня Тонто — это другой Капитан Джек-Воробей.

Как Вам удалось сблизиться со своим героем?
Насколько известно, он, как и Вы, с иронией относится
к происходящему вокруг.

Что привлекает меня в Тонто,
так это его непокорность. А еще он расположил меня к себе своим
сумасшествием, своими рассуждениями, построенными на философии стоицизма,
которые любого поставят в тупик. По сценарию, Тонто —
наставник Одинокого Рейнджера. Но, думаю, Тонто верил
в то, что это Одинокий Рейнджер — его помощник. Порой из этого
рождались очень комичные ситуации.

Вас всегда называли бунтарем, революционером. Против
чего или кого Вы восставали?

Многие люди постоянно
находятся в поиске, поиске себя. Мне повезло: я всегда знал, чего
хочу, всегда был уверен в том, что я делаю. Мне не приходилось
искать внутреннюю гармонию — она всегда была со мной. Большая
ошибка — следовать стереотипам только потому, что они есть. Я всегда
считал, что в том, чтобы «быть другим», нет ничего зазорного.
Я не восставал против чего-то или кого-то, я был верен себе.
Возможно, кому-то это и казалось бунтарством.

У
Вас были близкие отношения с родителями?

Мои родители развелись, когда мне было пятнадцать.
Довольно рано пришлось выбирать, с кем из родителей мне нужно было
остаться. Я выбрал мать. Не могу сказать, что мы были близки,
но в самых сложных ситуациях ей хватало всего лишь нескольких фраз,
и я уже знал, как поступать и что делать. Я благодарен ей
за это.

Даже став взрослым,
Вы культивируете совершенно особый образ… Ваши дети никогда не говорят
о Вашем внешнем виде?

Мои дети всегда видели меня таким и привыкли
к этому. Они обалдеют, если я однажды появлюсь в доме
в черном костюме и при галстуке в горошек. Впрочем,
я уверен: подобное никогда не случится. Я не против
костюмов, но они всегда были моей униформой — на случай особой необходимости.

Кстати, Вы часто играли в детских фильмах. Почему
Вас так притягивают «детские» истории?

Мне иногда кажется, что
детство заканчивается слишком рано. Слишком оно короткое, мы так быстро
вырастаем. У меня довольно обширные воспоминания о своем детстве. Как
в начале семидесятых я смотрел по телевизору репортажи
о войне во Вьетнаме — смотрел, словно это еще одно телешоу.
Я бы не хотел, чтобы мои дети так же проводили время. Основная
моя задача как родителя состоит в том, чтобы защитить их. Все, что нужно
детям, — это
любовь. Конечно, потом ты вырастешь — и мир приведет все к общему
знаменателю. Странно, что мы еще сохранили способность улыбаться время
от времени.

Став успешным и богатым, как не потерять
голову в Голливуде?

Когда-то давно один режиссер мне сказал:
«Я не верю, что деньги меняют людей. Они их проявляют, словно
лакмусовая бумага». А это значит: если вы были уродом до того, как
стать богатым, вероятно, что впоследствии, разбогатев, превратитесь уже
в законченного м… Хотя всякое, конечно, случается.

Правда
ли, что в Голливуде между студиями за тебя идет большая драка?
За то, чтобы тебя заполучить для съемок нормального крупнобюджетного
фильма?

Я как-то этого
не чувствую. Это к тому же не моя проблема. Моя
работа — это делать вещи, в которые я верю. Роли, которые дают
мне случай показать что-то интересное. Что касается фильмов с большим
бюджетом, то да, есть постоянный прессинг, — но это меня
не касается. Я ничего не имею против идеи участвовать
в фильме с большим бюджетом, если история мне нравится, и режиссер
хороший, и персонаж интересный. В противном случае нет никакого
смысла. Я не буду сниматься только затем, чтобы выжить в этой
голливудской коммуне.

Говорят, Вы выкупили один из Багамских островов.
Это была дань моде или же что-то другое?

Я никогда
не стремился соответствовать каким-то стандартам. Остров Little Hall’s Pond
Cay, который я купил несколько лет назад, — это
мой мир. Это особое место, куда я могу сбежать, когда чувствую, что пора
сделать перерыв. Там невероятно красиво и спокойно. Там я чувствую
удивительную свободу. И именно там я могу не бояться встретить
за углом настойчивых фанатов или скрытые телекамеры.